палое небо с дорог не подобрано.(о лужах после дождя),
В Москве я получил доступ к сборникам стихотворений Пастернака и, конечно, не мог не восхищаться открытиями поэта и в природе, и во внутреннем мире человека:
Когда я переехал в Москву, то даже такой верноподданный Пастернака и такой искусный и неутомимый пропагандист его поэзии, как Эдуард Багрицкий, сумел внушить мне любовь к отдельным его строкам и строфам, но обратить меня в пастернакову веру оказалось не под силу даже ему.
Революцию и Матерь СветаВ песнях возвеличим.Сколькие из нас не поняли, что блеск тот мишурный, что то не звезды, а «лампионы», что русская пуща беспощадной подвергнется вырубке, что визгливо заскрежещут пилы, что тупо застучат топоры, что кряхтом закряхтят кряжи, что хрустом захрустят ветки, что брызмя брызнут пахучие, клейкие щепки, что всю землю устелют восковой гробовой желтизною мертвые иглы елей и сосен и некогда многошумная пестрядь листьев, что всюду куда ни глянь станет пусто, голо: торчат кособокие угрюмые пни, хоть бы дятел тукнул, хоть бы жалостно прокуковала кукушка, хоть бы заяц дал стрекача, а после вырубки народится царство рябого лесника с увешанной впритык орденами грудью.
Боже мой! Сколькие из нас обрадовались, залюбовались сначала февральским заревом, а иные и октябрьским! Даже Клюев, весь из кондовой Руси, и тот поначалу кощунственно загуркотал:
По молодости лет я проворонил, как, впрочем, проворонила его и советская цензура; как, впрочем, не разглядел заложенной в нем мины либеральный, но все же до известных, хотя и весьма широких пределов, Вячеслав Павлович Полонский, напечатавший это стихотворение в книге первой «Нового мира» за 1928 год; как, впрочем, не уловил его пророческого смысла и сам поэт и потом на него не оглянулся, ибо когда, в предпоследнюю мою встречу с ним (зимой 1960 года), я заговорил с ним об этом стихотворении, только что мною перечитанном, он проявил к нему полнейшее равнодушие, видимо, свалив его мысленно в одну кучу со всем своим уже неприятным ему поэтическим прошлым, что лишний раз доказывает, что люди искусства далеко не всегда ведают, что творят,P я прошел мимо стихотворения «Когда смертельный треск сосны скрипучей » (1927).
телегою проектаНас переехал новый человек.Именно так ощущал я не только свою судьбу, не только судьбу моего поколения, но и судьбу всех вообще россиян, попавших под колесо «пятилеток», точнее под колесо советского государства.
Твой выстрел был подобен ЭтнеВ предгорье трусов и трусих.(«Смерть поэта»)
Конечно, меня потрясли своею смелостью и художественной, и политической заключительные строки из стихотворения на смерть Маяковского:
Я с трудом воспринимал отрывки из поэм, не говоря уже о лирике. Мне было ясно, что это поэт высокой культуры, особенно резко бросавшейся в глаза на фоне стихотворений подавляющего большинства его современников. Меня очаровывала звуковая вязь его стихов. Я читал его стихи, как большинство слушает так называемую «серьезную» музыку: непонятно, а слух нежит. Мало-помалу, однако, отдельные его строки впивались не только в мой слух они уже говорили и моему глазу, и уму, и сердцу.
До Перемышля сборники стихов послереволюционных поэтов доходили редко. В моей библиотеке был только четырехтомник Есенина «с березками». Стихи Пастернака и отрывки из его поэм «Лейтенант Шмидт» и «Девятьсот пятый год» я читал в «Новом мире».
Я шел к поэзии Пастернака дорогой извилистой и долгой. Я полюбил ее любовью поздней, а поздняя любовь измен не знает.
Анна АхматоваВсе дальше и дальше уплывает в даль прошлого день его похорон, но все ощутимее боль, что нет его с нами, и духовный облик его от времени лишь хорошеет, и все беззакатней, все праздничнее и животворней исходит от него и от его поэзии свет.
вся земля была ему наследством, А он его со всеми разделил.
book_name: Неувядаемый цвет: книга воспоминаний. Т.3
book_author: Любимов Николай
title: Купить книгу "Неувядаемый цвет: книга воспоминаний. Т.3":
Неувядаемый цвет: Книга воспоминаний Том 3
Николай Михайлович Любимов
Книга: Неувядаемый цвет: книга воспоминаний. Т.3
Комментариев нет:
Отправить комментарий